«На улице было -50°»: самарский блогер доехал на «Москвиче» до Якутии

Алексей Жирухин активно колесит по миру уже 20 лет. Последнее время все соцсети и СМИ рассказывают о нём, как о самарском путешественнике на зелёном «Москвиче». Старенький автомобиль стал воплощением главной идеи: каждый может отправиться куда угодно и на чём угодно – было бы желание. В эфире ГТРК «Самара» Алексей Жирухин рассказал о своей поездке по Крайнему Северу, о выпавших на долю команды приключениях и об удивительной культуре местных народов.

Про идею

В прошлом году мы ездили на Ямал и стали первыми, кто в современной истории из автопутешественников доехал на старом «Москвиче» – на полностью оригинальном – в Арктику. Мы показали, что это доступно, не страшно и что для таких путешествий не нужно копить на крутые внедорожники миллионы рублей, готовить крутые экспедиции, тюнить машину. Можно взять автомобиль – не обязательно «Москвич» старый, а ту, которая у вас есть, – в этом и есть основная идея – и поехать, куда вам хочется. Не просто по России, а по Арктике.

В этом году мы поехали в Якутию – не просто в Якутию, а в самую северную её часть, чтобы показать, что это не так страшно и что можно даже по самому северному зимнику доехать до самого северного населённого пункта Якутии и Дальнего Востока. Это село называется Юрюнг-Хая и находится на 72-й параллели северной широты. Мы пытались пробиться дальше, но немного застряли. Вокруг никого нет, замёрзшее море, «Москвич» провалился в пустоты льда. Мы его вытащили, слава Богу, и решили, что дальше рисковать уже не надо.

Фото: Алексей Жирухин

Про маршрут

Мы поехали в Якутию нестандартным путём. Есть до Якутска круглогодичная дорога через трассу «Амур», трассу «Лена». Мы поехали короткой дорогой, которая начинается в городе Усть-Кут Иркутской области. Это зимник, который считается частью строящейся федеральной трассы «Вилюй». Из Усть-Кута ведёт зимник в Мирный. Это 1100 км, где можно проехать только в зимнее время, три месяца в году. В остальное время там болота, леса, реки. Мы поехали этой дорогой, потому что она короче на 3 тыс. километров. Это «дорога жизни». По ней привозят топливо на нефтяные месторождения и продукты в западные части Якутии – Мирный, Удачный, куда летом можно только на пароме пройти.

По этому зимнику обычно едешь несколько дней. Там нет ни гостиниц, ни заправок, только пикеты – временные кафе на зимнее время года. Здесь ездят в основном только дальнобойщики. Когда мы выехали, включили рацию, чтобы можно было слышать, как они разговаривают, чтобы понятно было, когда обгонять. И мы за двое суток такого наслушались! Мы стали записывать. Это так смешно было! Мы двое суток смеялись. Первая фраза была: «Ни фига себе – вот это техника!»

Фото: Алексей Жирухин

Про героизм

Люди привыкли смотреть на суровых джиперов, которые накупили машин за миллионы рублей, подготовили их и, превозмогая опасности, куда-то едут. Потом они показывают фильмы и пишут отчёты, где есть ощущение, что все в конце умрут, а мы-то везде в России были и знаем, что туда можно спокойно доехать на обычной машине. И вот эти «герои» любят всё приукрашивать, поэтому в такие места никто потом не ездит – начитаются и думают, как страшно там.

Настоящие герои – это люди, которые работают на пикетах или полярных станциях, отказавшись от обычной жизни, далеко от цивилизации и могут в отпуск съездить раз в два года на несколько месяцев. И самое интересное, что из этих мест не уволишься. Если ты находишься где-то на берегу Северного Ледовитого океана, и к тебе приплывает ледокол раз в году, чтобы пополнить запасы топлива и еды, то если ты захочешь уволиться, ты просто никуда не уйдёшь оттуда. Причём в этих местах работают семейные пары, как, например, на самой северной материковой метеостанции Якутии – Анабар, где нам удалось побывать.

Фото: Алексей Жирухин

Про машину и снаряжение

У нашей машины перегрузка была страшная из-за топлива, из-за людей, кучи продуктов. Когда мы едем вчетвером, между третьим и четвёртым человеком на заднем сиденье у нас два рюкзака – там техника. Те вещи, которые можно заморозить – наверху, на крыше лежат. Это продукты, запасная еда, одежда теплая, дополнительная обувь. Это мы называем «сектор шанс» – если что-то случится, можно в это одеться и пойти 40 км до чего-то или отсидеться. Топлива в путешествие пришлось взять в три раза больше, чем стандартно (для «Москвича» это 50 л), поскольку заправок нет. Канистрами общим объёмом около 180 л забили всё. Даже я сидел на канистре. Этого как раз хватило, чтобы проехать зимник, причём впритык.

На самом деле, нет никакого геройства, когда ты знаешь, что ожидать, что может сломаться и точное количество топлива. Сломаться может как «Москвич», так и последняя модель машины. При этом «Москвич» гораздо проще ремонтируется, чем любая иномарка. Даже когда он глохнет – какие вопросы могут быть? С электрикой и с питанием. Смотришь, бензин есть ли, искра – и всё. «Москвич» всегда можно завести.

Только однажды было совсем плохо – двигатель стуканул. И это было самым первым, что у нас произошло с момента выезда, но тогда он в нашем распоряжении был первую неделю, а сейчас мы на «Москвиче» больше года уже путешествуем. И мы, естественно, взяли с собой теплую одежду. Даже если бы он сломался, – если ты одет тепло, то всегда сможешь либо дождаться помощи проезжающих мимо, либо дойти до какого-нибудь пикета. В этом нет ничего страшного. Всегда в дневное время суток можно дойти 30-40 км до ближайшего населенного пункта. Как говорит мой друг Александр Еликов, с которым мы путешествуем (а он сам родом с севера), я никогда не видел замёрзших людей в тулупе и в валенках – все, кто замерзал в машинах на севере, были в лёгких кроссовках и лёгких курточках.

Фото: Алексей Жирухин

Как тушили бензовоз

Никогда не думал, что окажемся в такой ситуации. Всё было так. Мы из Удачного вышли на самый северный зимник страны. Сам он 1100 км, а между посёлками где-то по 300 км. Следующий поселок был Оленёк. Оленёкский улус – это уже Арктика, это самый большой район в России, он даже больше Польши. Мы ехали 300 км весь день. Когда оставалось 50 км до Оленька, уже настал глубокий вечер, темно. Увидели, что навстречу идёт замёрзший, потерянный человек. На улице было -50°. Конечно, останавливаемся, выходим, чувствуем запах гари. Спрашиваем, что случилось? Он говорит, сгорела машина. Мы уговорили его доехать с нами до Оленька.

Поехали в село и видим горящий бензовоз. Это был шок, как в боевиках. Пламя полыхает, и зарево видно на всю округу. Огонь с кабины перекидывался на цистерну, где было 40 кубометров нефти – топливо, которое везли в посёлок. Мой друг Саша Еликов был дальнобойщиком, он оценил ситуацию и понял, что есть шанс. Мы отъехали, чтобы нашу машину не задело, быстрее срезали лопаты и начали забрасывать снегом полыхающие участки. У грузовика были ещё два своих бака по 500 л. Левый при нас взорвался, а второй был полный. Мы тоже начали его забрасывать. Снег шипел, как яичница на сковородке, таял и испарялся. Несмотря на мороз, вокруг была жара. Час мы кидали по очереди – кто лопатой, кто комья снега. Пришлось набросать целую гору. И потом, когда потушили, всё это в лёд превратилось.

Нас в каждом посёлке ждали, потому что таких больных людей мало. И, соответственно, из каждого населённого пункта нас провожали и докладывали следующим, что в 11:00 они выехали, встречайте. А тут мы очень сильно задерживались и уже поздно было. Когда доехали до Оленька, появилась связь. Увидели, что у нас в чате миллион сообщений: «Они пропали!», «Что случилось?», «Поехали навстречу, на поиски». Начали все названивать. Говорим, всё нормально, тушили пожар. Какой, у себя? Нет, бензовоз. Так узнали, что мы спасали топливо для посёлка. У местных есть понятие «северный завоз» – это определённое количество топлива, которое нужно привезти за зиму, чтобы населённый пункт жил. И, возможно, это был бы критический объем для посёлка. Кроме того, топливо могло разлиться по тайге. Про нас стали рассказывать все местные паблики, а потом и СМИ, в том числе федеральные.

Фото: Алексей Жирухин

Ещё про машину и гаджеты

Мы говорим, «Москвич» сам создаёт контент. На нём ни разу одно и тоже не ломалось. Всегда что-то новое. В этот раз радиатор потёк, пришлось его заваривать. Потом ручка отвалилась, дверь перестала закрываться. Другую дверь клинило, и она то не закрывалась, то не открывалась. Потекла полуось. Самое интересное – нам говорят, плохо подготовили. Но всё, что у нас сломалось – это было новое. Например, все сальники. Но в -50° резина становится дубовой, и всё начинает течь изо всех щелей. Поэтому пришлось менять сальник, иначе можно было остаться без заднего моста.

На морозе перестают работать экшен-камеры и телефоны, которые постоянно стоят на зарядке. В такую погоду их хватает на 5 минут. Самое холодное, ветреное место было – мыс Пакса. Мы доехали до самой северной точки Якутии и Дальнего востока. Это Северный ледовитый океан, 74-я параллель. Там задувало так, что все аккумуляторы в момент высаживаются.

Фото: Алексей Жирухин

Почему хочется возвращаться на Крайний Север?

Всегда интересно пообщаться с людьми, которые там живут. Это долганы, нганасаны, эвенки. Очень интересно узнать свою культуру. В нашей стране около 300 национальностей. И когда ты путешествуешь по стране, ты путешествуешь по всему миру. У каждого своя культура, свои обычаи, одежда, еда. И всё это интересно попробовать. Они могут жить относительно недалеко друг от друга, но всё это отличается. Например, на севере Якутии живут единственные в мире верховые оленеводы, они запрягают оленей и на них ездят. У нас была цель заехать в каждый посёлок, пообщаться с жителями, послушать истории, посетить музеи и рассказать об этом.

Сами мы выступали в школах в каждом населенном пункте и рассказывали детям об их же родине. Зачастую местные жители сами мало путешествуют – либо страхи, либо ценностей таких нет. Мы рассказывали, какой у них интересный, уникальный регион. И всё это доступно. Для этого не нужны миллионы рублей. Можно прилететь и частично своим ходом, частично на вездеходе – взять в аренду – доехать и посмотреть настоящую Артику, почувствовать себя первооткрывателем.

Многие якутские школьники интересуются блогерством. В прошлом году мы были на севере Красноярского края, там очень плохо со связью – спутниковый Интернет очень медленный и какую-нибудь историю будешь выкладывать почти сутки. В Якутии практически во всех посёлках LTE 4G Интернет. Поэтому каждый день мы выкладывали истории, посты и ролики. И несмотря на отдалённость, там есть современные библиотеки, кинотеатры.

Это стереотип, что на севере плохо, что туда невозможно доехать. На самом деле там всё для народа делается. Построили современный культурный центр, где есть места для творчества, рисования, танцев. Есть своя радиостанция, залы для спорта и это всё бесплатно. Школы очень современные, с электронными досками и проекторами. Есть центральное отопление и связь. Если посмотреть село Юрюнг-Хая на Яндекс.Картах, то там нет даже строений, а ты приезжаешь – и там хорошо.

Есть ещё много интересного, что можно рассказать об этом путешествии. В ближайшее время я, скорее всего, поеду опять. Рекомендую пользоваться не федеральными дорогами. Я не слушаю навигатор, всегда смотрю на карту, есть ли тропки и посёлки – в таких местах самое интересное; едешь и постоянно делаешь новые открытия. Когда мы на «Москвиче» пересекали Россию, мы не хотели по федеральной трассе быстрее перегон сделать – мы старались ехать новыми дорогами, заезжать в новые места. Так мы посетили Соликамск, Верхотурье – города, про которые я никогда не слышал, но они поразили меня до глубины души.

Фото: Алексей Жирухин