6 слоёв подземной Самары: как исследователи раскрывают тайны города под землёй

От романтики подземелий — к серьёзной профессии

Тема подземных пространств всегда притягивала воображение. Кто-то видел в них заброшенные тоннели с привидениями, кто-то — потенциальную опасность. Но есть и те, для кого подземная инфраструктура города — не миф и не игрушка, а предмет научного интереса и источник исторических данных.

В эфире радиопрограммы «Самарские смотрители» — Дмитрий Казадаев, подземный краевед, исследователь, проводник по лабиринтам городской памяти. Его работа — не только спелеология в классическом понимании, но и изучение инженерных, исторических и культурных аспектов подземной Самары.

«Мы предпочитаем называть себя не диггерами, а историками-подземниками. Потому что подземелья — это не развлечение. Это история, техника и ответственность», — подчёркивает Дмитрий Казадаев.

Подземный мир Самары: слои времени

Подземные пространства Самары сложно назвать однородными. Как объясняет Казадаев, условно их можно разделить на три хронологических слоя:

• довоенные объекты (конец XIX – начало XX века);
• сооружения времён Великой Отечественной войны, включая бомбоубежища и командные пункты;
• современные инженерные коммуникации.

Одним из старейших объектов подземной Самары считается коллектор Постникова оврага, также известного как овраг Подпольщиков. Это кирпичное инженерное сооружение, построенное в 1861 году, до сих пор функционирует. Оно скрыто под улицей, где ныне расположено трамвайное кольцо, на глубине около 14 метров.

«Коллектор — это, по сути, подземное русло бывшей реки, которое позволило построить трамвайную линию и дорогу прямо поверх оврага», — объясняет Дмитрий.

Спелеотерапия и экзогенные процессы: наука в действии

В разговоре затрагивается и терминология, знакомая скорее специалистам, чем широкой аудитории.
Так, например, спелеотерапия — это оздоровительная практика, основанная на пребывании в природных или искусственных пещерах с особым микроклиматом. Отсутствие шумов, постоянная температура и влажность создают условия для глубокого расслабления и восстановления.

Однако деятельность Казадаева и его коллег — это не медицина, а прежде всего исследование. В их зоне внимания — так называемые экзогенные процессы: изменения поверхности и подземной структуры, которые могут привести к провалам, разрушениям и техногенным авариям. Именно такие исследования позволяют прогнозировать риски и предотвращать чрезвычайные ситуации.

«Мы даём рекомендации городским службам, где может возникнуть провал, и как этого избежать. Потому что многие сооружения уже не выдерживают времени», — подчёркивает исследователь.

Когда подвал становится опасен: правовые и этические границы

Особую тревогу у Казадаева вызывает популяризация «диггерства» как молодежного хобби. С его точки зрения, это не только риск для здоровья самих «исследователей», но и нарушение закона.

«Минимальный штраф сегодня за незаконное проникновение — 300 тысяч рублей. Но гораздо страшнее то, что без подготовки можно погибнуть», — напоминает он.

Здесь подземный мир раскрывается с другой стороны — как объект, требующий уважения и профессионального подхода. Самовольные вылазки в аварийные сооружения могут повредить имущество, нарушить работу стратегических объектов и привести к юридическим последствиям.

Личное погружение: как всё началось

Как и многие, кто пришёл в своё дело не по приказу, а по внутреннему зову, Дмитрий Казадаев начал с любопытства. Его первое «погружение» — спонтанный поход в заброшенное подземное бомбоубежище рядом с сельской музыкальной школой. Это был не туристический маршрут и не экскурсия, а первый опыт соприкосновения с «молчаливыми стенами», хранящими события и следы времени.

С тех пор прошло более 20 лет. Сегодня Казадаев работает не только в полях, но и в архивах — федеральных, ведомственных, муниципальных. Каждый объект под землёй проверяется через документы, планы и отчёты прошлых лет. История, как правило, начинается не с люка, а с фонарика в архивной комнате.

Подземелья как зеркало времени

История подземной Самары — это не только инженерия, но и образ мышления города. Что и зачем он прячет под землю, как использует скрытое пространство, как реагирует на старение своих «вторых этажей» снизу — всё это отражает уровень организованности, памяти и культуры.

Объекты, построенные в годы войны, напоминают о проекте «Куйбышев — запасная столица». Позднейшие сооружения говорят о росте города и развитии инфраструктуры. А каждый новый провал — это сигнал, что не всё, что скрыто, может быть забыто.

Глубже — значит внимательнее

Город — это не только улицы и фасады. Это и то, что под ними.
Внимание к подземной инфраструктуре — не дань моде, а необходимость для устойчивого развития и безопасности.

«То, что не видно — не значит, что этого нет. Мы должны научиться работать с невидимым. И не игнорировать его», — резюмирует Дмитрий Казадаев.

Подземная Самара — не только часть истории. Это её фундамент. И в прямом, и в переносном смысле.

Также ранее мы рассказывали "Как Самарец нашёл след снежного человека..."